«Город оживает и это видно, но не всё так просто»

— Андрей Александрович ваше неравнодушие к тем, кто защищает Родину, известно. Вы постоянно участвуете в отправлении «гуманитарки» и многое даже не афишируете. Обычно вы сотрудничаете с волонтёрами, почему в этот раз в зону СВО отправились сами?
— Хотелось доставить дрон, как можно быстрее. У наших волонтеров поездки были назначены на более поздние даты, можно было попросить отвезти других волонтёров, но дело могло затянуться. А хотелось сделать всё быстро и быть уверенным, что оборудование попадёт тем, для кого мы его покупали.
Логика простая — кто первее едет, тот всё и везёт, так что подвоха никакого нет. Мы практически под завязку машину загрузили медикаментами, масксетями и многим другим и поехали.
— Как прошла дорога?
— Мы ехали через Мариуполь, я впервые увидел город после войны. Какие впечатления? Шок. Там очень много бродячих собак – такое царство животных. Есть ощущение, что какое-то время они там жили более вольготно, чем люди. И постоянно всплывает в подсознании вопрос — чем они питались?
Мы решили посмотреть на всё своими глазами уже после того, как передали военным «гуманитарку». Там очень чётко всё разграничено, если куда-то доступ запрещён, то тебя встречают военные и вежливо говорят: «Сюда нельзя». Мы прекрасно понимаем: нельзя — так нельзя.
— А почему нельзя проехать, ведь Мариуполь уже освободили?
— Мне кажется, просто ещё не все разминировано. Вроде бы все территории сапёрами пройдены по три раза, но местные жители говорят, что иногда находятся ещё взрывчатые вещества.
Крупнейший завод «Азовсталь», даже если всем миром навалиться, разминировать будем ещё долго. Представьте, огромные оцепленные территории, куда периодически через дыры в заборе проникают люди извне. Это можно сказать такая государственная граница. Мародёры, диверсанты всё равно есть. Город оживает и это видно, но не всё так просто.

Панельки перенесли атаки лучше, чем кирпичные здания

— Вот собак, Вы говорите много, а жителей?
— Люди, конечно, есть. Но расклад такой – до начала боевых действий население Мариуполя составляло 660 тысяч человек – условно две Калуги, сейчас 250 тысяч – условно два Обнинска.
Сейчас это город, где работу найдёт себе любой. Я так понимаю, что для местных это немаловажный фактор, поэтому они и возвращаются обратно. Некоторые люди никуда не уезжали из города. Конечно, очень много маргиналов, поэтому картина немного удручает.
— А как идёт восстановление, я имею ввиду строительство?
— Полным ходом. Есть районы шикарные, построенные с нуля. Есть восстановленные дома – какие-то фасады полностью перекрасили и они такие красивенькие, где-то частично, то есть дом был «в решето», его восстановили и закрасили кусками.
Интересный факт — большинство домов под восстановление – панельные. Ощущение складывается, что когда снаряд его «прошивает» насквозь, особого ущерба не остаётся, потом меняется одна плита на другую или бетоном заливают и всё.
Кирпичные дома, может, кстати, из-за прочности использовались ещё как огневые точки, многие разобраны. Есть бетонные конструкции – это серьёзные препятствия для снарядов, сразу понятно, где лучше прятаться в случае атаки.
Подошли к одной женщине, просто поговорить. Она рассказала, что жила в соседнем доме, сейчас — в другом, потому что тот уже три раза разминировали. Вот такая странная мирная жизнь.

Жизнь в предлагаемых обстоятельствах

— Страх у людей есть или они уже привыкли жить в предлагаемых обстоятельствах?
— У меня не сложилось ощущение, что у людей есть какой-то страх. Они очень спокойные, все занимаются своими делами: и гражданские лица, и военные.
У нас было ощущение постапокалипсиса. Видишь город и понимаешь, что может быть с тобой, если бы ты был там, когда снаряды летали. Все дома, все заборы просто «в решето». Много сожженных машин, на «Азовстали» я увидел висящий на заборе КАМАЗ, скомканный как бумажка.
И там ты очень хорошо чувствуешь, как важно не допустить продвижение противника вглубь страны. В общем-то, этим и заняты наши бойцы.
Из грустного — после нашего отъезда от ребят, которые защищают небо и к которым мы собственно и ехали, через три дня троих уже не было. То есть военные действия не заканчиваются.
Мы привезли бойцам много всего, и за это хочется поблагодарить руководителя «Штаб волонтеров СВОи» Анну Алешникову, масксети передала обнинская группа волонтеров «Бумеранг добра», Наталья и Максим из Протвино собрали медицинские вещи для госпиталя, а боровский предприниматель Александр Пахомов передал пауэрбанки. Как говорится, собирали помочь всем миром.
Эти пауэрбанки – аккумуляторы – килограмм на 100 мы загрузили в машину, мобильность бойцов повышают. А наш дрон уже через два дня взлетел и начал работать. Хочется надеяться, что благодаря этому удастся спасти человеческие жизни.
А ещё у нас было много медикаментов, которые бойцам не нужны, а вот в госпитале пригодятся, поэтому нам военные порекомендовали медучреждение под Мариуполем.
Мы специально поехали не через трассу, а по второстепенной дороге вдоль Азовского моря. Красивые советские санатории, поля – есть те, которые обработаны, а есть с висящими шапками подсолнухов. Смотришь, а вдалеке работает группа разминирования.
Приехали в госпиталь, он размещён тоже в бывшем санатории – наследие советского могущества. Красота, прямой выход к морю. Мы подъехали, представились на КПП и объяснили, что привезли медикаменты.
Выходит медсестра, хрупкая девушка – командир в юбке. И при нас привезли раненых солдат. Помните, как в американских фильмах нам показывают работу медицины катастроф? Всё это я увидел собственными глазами наяву там. Все медики обращаются друг к другу по позывным, сложно представить, как они эти имена запоминают.

Люди в сложной жизненной ситуации

— Андрей Александрович, не секрет что в таких местах живут люди с диаметрально противоположными позициями. Согласитесь, матери, у которой сын отстаивает интересы другого государства, сложно любить наших солдат.
— Я считаю, что обвинять таких людей нельзя, они явно оказались в сложной жизненной ситуации. И до тех пор, пока человек не встал на чью-либо сторону, осуждать его не надо. Другое дело, если они что-либо делают, чтобы наших ребят убивать, это уже совсем другой расклад. И за свои поступки придётся отвечать.
— Вы снова туда поедете?
— Да, если будет какой-то точечный запрос, дня за три обернёмся. Некоторые уезжают туда на неделю, я не могу себе такого позволить. Да и зачем — получать эмоции? Если тебе это нужно, подписывай контракт и отправляйся за ленточку.
— А прилёты в Мариуполь бывают?
— Мы лично не видели, но с учётом того, что есть погибшие, конечно бывают.